Двенадцатилетняя племянница залила мой ноутбук чаем. Меня в это время дома не было, я уезжала на свадьбу подруги за город. Анфиса и её мама гостили у меня дома с пятницы по воскресенье, кормили кота и рыбок по моей просьбе.

Ира, мама Анфисы, мне позвонила в то время, когда я уже собралась выезжать в сторону дома:

— Она нечаянно, сильно не ругайся. Мы тебя ждём, чтобы что-то решить с испорченной вещью.

За полтора часа дороги я успела пройти несколько стадий: гнев, осознание, принятие. Гнев на Анфису, додумавшуюся пить чай за ноутбуком. Осознание того, что ничего уже не исправить. И принятие простой истины: ноут — обычная вещь, и он не стоит мои душевных страданий. И уж тем более не стоит того, чтобы из-за куска металла портить отношения с единственной сестрёнкой и её дочкой.

Я зашла в квартиру, будучи абсолютно спокойной. Анфиса неловко пряталась за спиной мамы. Ира едва заметно поджала губы, переживая за дочь. Мы обменялись приветствиями и прошли в комнату. На столе, возле стопочки купюр, лежал исписанный неровным почерком листок бумаги.

— Я в банкомат сходила, деньги сняла. Тебе на ремонт ноутбука, — Ира кивнула на купюры. — Если не получится починить, скажешь, я тебе новый куплю. А тут, — она взяла со стола листок и протянула его мне, — Анфиса набросала варианты отработки.

Называлась бумага довольно официально: “Гарантийное письмо”:

Гарантийное письмо. Тёте Оле от Анфисы. Прости меня, пожалуйста. Я хочу загладить свою вину. Вот что я могу делать. Гулять с котом. Мыть посуду. Отказаться от школьных обедов, деньги отдавать тебе. Приезжать по выходным и готовить завтрак. Выносить мусор. Заплетать косы. Если ты что-то выберешь, я буду рада. Обещаю всё отработать. Твоя Анфиса.

Удивилась сознательности племянницы, её готовности свои честным трудом компенсировать утрату ноутбуком работоспособности. Анфиса теребила руками молнию на кофте, низко опустив голову. Волновалась девочка.

— Выбрала! — улыбнулась я. — Мне нравится идея с завтраками. Жду тебя каждое воскресенье в течение месяца. Идёт?

Племянница облегчённо вздохнула и крепко меня обняла. Я отправила её на кухню, ставить чайник. Сама поинтересовалась у Иры:

— Ты её надоумила?

— Нет, она сама, — гордо просияла сестра.

— Деньги забери. У меня знакомый есть, ремонтом офисной техники занимается, ему покажу, он починит.

— Вот ещё! — возразила Ира.

Мы десять минут препирались, кто из нас заберёт купюры со стола. Так и не определившись, нашли выход: решено было разделить деньги пополам. На иной вариант сестра никак не соглашалась.

Одну половину забрала Ира, вторая досталась мне. Точнее, временно досталась мне: эту сумму я мысленно поделила на четыре части, решив “расплачиваться” с Анфисой за каждый воскресный завтрак.

— Не возьмёт, — заметила Ира.

— Возьмёт! А деньгами не возьмёт, куплю ей что-нибудь.

“Гарантийное письмо” оставила себе на память. А сестра оказалась права: когда ровно через неделю племянница приготовила мне омлет и бутерброды, от денег она отказалась с заслуживающей восхищения категоричностью.

Зато, между делом, удалось вызнать мечту Анфисы: она очень хочет портативную колонку. Я добавила денег к той половине, которую не забрала Ира, и совершила набег на магазин компьютеров и комплектующих.

Купила самую модную колонку для девочек, как сказал продавец-консультант, и припрятала её. Жду четвёртого завтрака, после которого подарю гаджет Анфисе. Надеюсь, что от чистосердечно сделанного подарка она не откажется.

Восхищаюсь сестрой: будучи матерью-одиночкой, так достойно воспитать дочь. Вложить понятия о честности, благородстве, умение отвечать за свои поступки. Браво им обеим!